С момента нашего первого разговора на скамейке шестого этажа (я потом не могла перестать рассказывать о тебе всем знакомым) прошло семь, кажется, лет, и все это время я благодарю вселенную за то, что она подарила мне этот разговор, наш шестой этаж и тебя.
Ты удивительная: ты украшаешь собой нашу жизнь и делаешь каждого из тех, кто рядом, намного лучше. С тобой я очень многому научилась и многое важное поняла.
Нам никогда не стать такими же мудрыми, глубокими, так тонко все воспринимающими, не научиться так понимать искусство, так слышать музыку, как умеешь ты, не прочесть столько книг; ты обладаешь такой волей, такой внутренней силой, которая нам и не снилась, такой удивительной способностью всепрощения; с тобой так тепло. И мы — все те, кому посчастливилось узнать тебя, подружиться, войти в твою жизнь, ценим это невероятно и надеемся, что хоть немножечко, хоть в каких-то из этих прекрасных качеств сможем стать на тебя похожи.
Ты выбираешь жизнь, раз за разом, и это результат твоей постоянной борьбы. И мы можем только поблагодарить тебя за то, что ты с нами, что ты, как солнышко, освещаешь и согреваешь нас; без тебя нам было бы некуда тянуться.
(Мне все время хочется написать «мы» вместо «я», и это скорее не проблемы моей самоидентификации, но вызвано тем, что у тебя очень много друзей, и все замечательные, и хочется ощущать себя их частью, тем более что, я уверена, для всех нас ты значишь одинаково много.)
Спасибо тебе, ежичек, что ты есть. Сил тебе много-много, терпения, вдохновения, оптимизма, хороших книжек, добрых друзей, новых впечатлений, путешествий туда, куда мечтается, мешок здоровья, и пусть тебя никогда не оставляют чудеса, потому что где им еще случаться, как ни в твоей жизни. Ты этого по-настоящему заслуживаешь.
* * *
Средь шумного бала, случайно,
В тревоге мирской суеты,
Тебя я увидел, но тайна
Твои покрывала черты.
Лишь очи печально глядели,
А голос так дивно звучал,
Как звон отдалённой свирели,
Как моря играющий вал.
Мне стан твой понравился тонкий
И весь твой задумчивый вид,
А смех твой, и грустный и звонкий,
С тех пор в моём сердце звучит.
В часы одинокие ночи
Люблю я, усталый, прилечь —
Я вижу печальные очи,
Я слышу весёлую речь;
И грустно я так засыпаю,
И в грёзах неведомых сплю…
Люблю ли тебя — я не знаю,
Но кажется мне, что люблю!
(А.К. Толстой)
1851
Спасибо, моя чудесная, спасибо: за природный гуманизм, за всегда ясный аналитический ум, за собственную концепцию эстетического… за то, что научилась мириться с моими нэрвами и волнами эмоций (знаю, для тебя это очень болезненно)!
Я тоже тебя люблю, вас всех люблю.